Там стихи...Оно вам надо?Но был ведь зарок- не любить, не держать, не влюбляться...
Согреть свои руки в огромных и теплых его.
И все без запрета- и секс, и резонное блядство...
И все бы ништяк... Только нету у нас ничего.
Пока видит сны- к телефону украдкой/а надо?/
Прочесть пару штук, убедиться- зарок не нарушил.
И Кати, и Жени, и Даши- они будут рядом.
А я-то чего? Ничего... Грела сердце и душу.
Точнее хотела согреть после стольких пожаров,
Кончавшихся коркой двухслойного белого льда.
Хотела согреть. Обморозила сердце. Не пара?
Наверное нет. А мне искренне, так, чтобы ДА...
Опять закурить. И понять в сотый раз- так и нужно.
Малышка моя, ну чего ты хотела еще?
Пока он тут спит, шевелись, разогрей ему ужин...
Он ест с твоих рук. Катя, Даша и Женя- не в счет.
Эй детка, не парься. Еще один мост станет пеплом.
Я знаю тебя- ты не сможешь вот в этом дерьме.
А мир его заек останется чистым и светлым....
Ты просто не сможешь быть тенью чужих на стене.
И можно рвануться, напиться /как делала, но безуспешно/.
Сказать ему честно: "Я так не смогу... Это финиш."
Но ты же молчишь, дорогая, скрывая погрешность..
Ты честно худеешь и куришь, себя половинишь..
И цирк продолжается, падают пони с канатов.
И мне очень страшно, что как-нибудь я не вернусь.
Не надо со мной так. Я очень прошу- ну не надо..
Я знаю почем в этом мире и слезы, и грусть..
И можно поплакать. Двенадцать. Запрись, детка, в ванной.
Размажь по лицу свою тушь- диссертацию блядства.
Есть Кати и Жени. Зачем еще новые раны?
И все бы терпимо... Но есть же зарок- не влюбляться!
Это меньше чем секс, но чуть больше, чем просто привязанность.
Это бой анальгина и экстази в капельках виски.
Мне простится твой смех, и твоя –от винта!-безнаказанность,
Сжать в кулак, чтобы стаяли так, как в кармане ириски.
Это меньше чем секс. Но гораздо похлеще любви.
Это яркая свадьба в финале немецкой порнухи.
Это небо- и если так хочешь- возьми и порви,
Мне прекрасно жилось без твоих «моя зайка» на ухо.
Мне до стервы расти и расти, развиваться назад.
Набирать номера - вроде можно, но так неохота.
И я снова ловлю твой мучительно-искренний взгляд.
Так рождаются спазмы, детишки, окурки и рвота.
Сигаретно сплетаются мысли в предчувствии слов.
Мне не нужно чужого, своё разбазарив по самые...
Я сто раз убедилась- не надо мне эту любовь.
Да и мама сказала беречься. Я слушаю маму
Или Сплин - у него и меня - как там? - «Выхода нет».
Выключается свет. Я старательно прячу ладошки.
Обьясни мне, незнающей, где же тут спрятан скелет?
На хрена у тебя поводок, если я типа «кошка»?
Это меньше чем секс, но чуть больше, чем просто привязанность.
Закури без меня и ответь - ты ВОТ ТАК- одинок?
Эти чувства въедаются в кожу - какая заразность...
Ты останешься на ночь, зажав в кулаке поводок?............
Это бой анальгина и экстази в капельках виски.
Мне простится твой смех, и твоя –от винта!-безнаказанность,
Сжать в кулак, чтобы стаяли так, как в кармане ириски.
Это меньше чем секс. Но гораздо похлеще любви.
Это яркая свадьба в финале немецкой порнухи.
Это небо- и если так хочешь- возьми и порви,
Мне прекрасно жилось без твоих «моя зайка» на ухо.
Мне до стервы расти и расти, развиваться назад.
Набирать номера - вроде можно, но так неохота.
И я снова ловлю твой мучительно-искренний взгляд.
Так рождаются спазмы, детишки, окурки и рвота.
Сигаретно сплетаются мысли в предчувствии слов.
Мне не нужно чужого, своё разбазарив по самые...
Я сто раз убедилась- не надо мне эту любовь.
Да и мама сказала беречься. Я слушаю маму
Или Сплин - у него и меня - как там? - «Выхода нет».
Выключается свет. Я старательно прячу ладошки.
Обьясни мне, незнающей, где же тут спрятан скелет?
На хрена у тебя поводок, если я типа «кошка»?
Это меньше чем секс, но чуть больше, чем просто привязанность.
Закури без меня и ответь - ты ВОТ ТАК- одинок?
Эти чувства въедаются в кожу - какая заразность...
Ты останешься на ночь, зажав в кулаке поводок?............
Слушай, родной,так холодно! я даже сплю одетой.
Утром ищу очки и пальцем касаюсь пола.
После тянусь за пачкой, тоненькой сигаретой,
И улыбаюсь молча-радость на грани фола.
Ты приезжаешь редко, пара минут на счастье,
Ты уезжаешь быстро, после тебя-цунами.
Ты слово тетя с Крыма, вот я приперлась-здрасьте!
В том, что у нас случилось мы виноваты сами...
Я за тобой болею, плавлюсь, не редко плачу.
Я без тебя как небо без перелетных птиц.
Ты бы мне дал ответ, просто решил задачу.
Что ж я ищу орла в стае седых лисиц?
Да, между нами нежность, тоньше ресниц младенца.
Да, между нами ток, слишком не постоянный.
Только все это блажь.тянет по зову сердца.
В день, когда мы сошлись,- мир был больной и пьяный...
Ты – мое лекарство от депрессии.
Не пытайся чем-то большим стать.
Может, у кого-то танцы с песнями,
А у нас – бутылка и кровать.
Наплевать, что скажут, что подумают –
Здесь друзья опасней, чем враги.
Нас, в конце концов, с другими путают …
Испугался, мальчик? Так беги!
Не боишься? Что ж, всегда пожалуйста.
Правила игры назначишь сам.
Непонятно, кто кого из жалости
Гладит, чуть дрожа, по волосам.
Не пытайся чем-то большим стать.
Может, у кого-то танцы с песнями,
А у нас – бутылка и кровать.
Наплевать, что скажут, что подумают –
Здесь друзья опасней, чем враги.
Нас, в конце концов, с другими путают …
Испугался, мальчик? Так беги!
Не боишься? Что ж, всегда пожалуйста.
Правила игры назначишь сам.
Непонятно, кто кого из жалости
Гладит, чуть дрожа, по волосам.
Отсутствие огня, горячность ссор,
Нет сил уйти,я растекаюсь по кровати,
А трубка в телефонном автомате
Цитирует вчерашний разговор…
Помехи в линии растягивают дни,
Холодный ветер лезет мне под платье,
И нет достойных целей и занятий,
Кроме пустой, ненужной болтовни….
Ночь. Туман. Холодный кофе. Набираю номер твой.
Отвечает незнакомый голос женский. Ты с другой.
Я небрежно трубку брошу. Посмотрю в ночную глушь.
И в свою постель, к другому осторожно заберусь…
Отвечает незнакомый голос женский. Ты с другой.
Я небрежно трубку брошу. Посмотрю в ночную глушь.
И в свою постель, к другому осторожно заберусь…
Я нежно люблю дуэты… и ненавижу соло,
(Особенно ненавижу, солируя, засыпать).
Я в курсе – твои ладони любую принять готовы
И завтра, и послезавтра, и годиков через пять.
Даю тебе слово чести от всех, что тебя любили:
С тобой проведен, пожалуй, не худший десяток дней.
Ты так хорошо танцуешь! Особенно – на могиле.
И, судя по ощущеньям, по прежнему – на моей.